Суть сообщений сводилась к тому, что саудовского принца, привезшего устное послание короля Абдаллы, принял президент Дмитрий Медведев. В переговорах приняли участие его советник по международным делам Сергей Приходько и министр иностранных дел Сергей Лавров. В ходе встречи российская сторона интересовалась не только Ливией, но и целями ввода в Бахрейн войск Саудовской Аравии и Эмиратов, выразив надежду, что их «усилия будут способствовать стабилизации ситуации». Так же сообщалось, что в обращении саудовского руководителя проводилась мысль о необходимости тесной координации политики Саудовской Аравии и России на Ближнем Востоке и в Северной Африке на фоне происходящих в данном регионе «масштабных событий».

Сауд аль-Фейсал подтвердил принципиальный настрой руководства его страны и лично короля Абдаллы на дальнейшее совершенствование и развитие отношений дружбы и сотрудничества во всех областях между Саудовской Аравией и РФ [3].

И без того скудная информация, сопровождалась умолчаниями (так, пресс-служба Кремля не посчитала возможным сообщить, что вместе с принцем Саудом в Москву прибыл и глава саудовской общей разведки Мукран бен Абдель Азиз) и интересными заявлениями в КСА, что называется «для внутреннего пользования». Аккурат в день приема Медведевым принца Фейсала, в саудовских СМИ была широко растиражирована пятничная молитва Аль-Талеба, в которой говорилось следующее: «текущие обстоятельства требуют твердости… сейчас нет места переговорам, все усилия должны быть направлены на сохранения в безопасности родины и религии» [4].

Естественно, что подобное информационное «сопровождение» визита рождает массу вопросов. Для меня основные их них – что понимает Саудовская Аравия под совместной координацией политики, какие шаги Россия должна для этого предпринять и, главное, насколько выгодно России это «дальнейшее совершенствование и развитие отношений дружбы и сотрудничества во всех областях».

Но перед тем, как ответить на вопросы, попытаюсь дать свою оценку существующих российско-саудовских отношений и их возможных перспектив.

К 2003 году меры по международному обеспечению российской позиции по Чечне (конфликт вокруг которой являлся основным источником напряженности в российско-саудовских отношениях) дали свой положительный результат. Отношения РФ-КСА стали более доброжелательны и визит В.В. Путина в 2007 году в Эр-Рияд закрепил нормализацию отношений как свершившийся факт.

Этот визит был широко разрекламирован в российских СМИ, а ряд «дежурных» аналитиков поспешили с заявлениями типа «Саудовская Аравия отворачивается от Запада и поворачивается к России» [5].

Впрочем, это такая характерная черта значительной части российского экспертного сообщества – любой визит представлять как очередную победу российской дипломатии и свидетельство роста авторитета России на международной арене.

Причина подобного «оптимизма» и необыкновенной легкости в заявлениях заключается в том, что «научные эксперты», как правило, совершенно упускают из виду экономическую составляющую двусторонних отношений. И даже когда приводятся какие-то статистические показатели, то они даются без сравнения с показателями третьих стран.

Возможно, это делается для того, чтобы не портить оптимистичные прогнозы. Ведь любой анализ экономических показателей представляет провозглашенный российской стороной поворот КСА к РФ несколько в ином свете.

На сегодняшний день во внешнеторговом балансе Саудовской Аравии доля России составляет:

• по экспорту 0,06% (ср: Япония – 15,3%, Южная Корея – 12,7%, США – 12,2%, Китай – 10,4%);

• по импорту 0,02% (ср: США - 12.32%, Китай - 12.06%, Германия - 7.67%, Япония - 6.15%, Южная Корея - 5.32%, Индия - 4.99%, Великобритания - 4.72%, Франция - 4.05%) [6].

Основная часть товарооборота $136,3 млн. приходится на российский экспорт. РФ поставляет в Саудовскую Аравию черные металлы, зерновые, древесину, пиломатериалы, бумагу и картон. Импорт из Саудовской Аравии включает химические и потребительские товары, объем которых в денежном выражении не превышал в 2003 году $2,1 млн. Хотел бы обратить внимание, что активный торговый баланс Саудовской Аравии ежегодно значительно возрастает. Даже после падения цен на нефть в 1973 году, стоимость экспорта превышала стоимость импорта. Активный торговый баланс 2005 года оценивался в 100–120 миллиардов долларов США.

На фоне показателей активного торгового баланса КСА и доли в нем третьих стран говорить о каком-либо «повороте», а уж тем более – о вероятности «особых отношений», по меньшей мере наивно. Что, собственно, и подтверждается реалиями повседневности. Из совместных проектов, реализуемых саудовскими и российскими компаниями, можно назвать только офтальмологический центр, созданный в Королевстве МНТК Микрохирургия глазах им. академика С.Н. Федорова и саудовской компанией Medical Projects, подписание в марте 2003 года соглашений между ОАО Стройтрансгаз и компаниями Saudi Aramco и Saudi Oger о партнерстве в реализации нефтегазовых проектов на Аравийском полуострове. Последним крупным событием стало подписанное в марте 2004 года контракта между ОАО ЛУКОЙЛ и Министерством нефти и минеральных ресурсов Королевства на разведку и разработку газоконденcатного блока, расположенного рядом с крупнейшим саудовским нефтяным месторождением Гавар.

Если же говорить о возможных инвестиция, к получению которых так стремится российское руководство, то здесь картина выглядит не лучше.

Единственным реальным примером подобного рода является созданное в 1991 г. на паритетных правах СП "Петросах", участником которого стали "Нимр Сахалин" и "САМЕКО", представляющая интересы Государственного управления топлива и энергетики острове Сахалин.

Планы дубайской Novaar Capital Management (NCM), принадлежащей принцу Саудовской Аравии Сауду бин Мансур аль-Сауду, инвестировать $750 млн в инфраструктурные проекты на Урале (речь шла о создании совместного предприятия с ОАО «Корпорация «Урал промышленный – Урал Полярный» [7]) планами и остались.

Впрочем, российский бизнес отвечает саудовским коллегам в вопросе инвестиций полной взаимностью. Согласно статистике, приведённой саудовскими бизнесменами, россияне вложили в экономику Дубая более $15 млрд, при этом в экономику всей Саудовской Аравии – всего несколько миллионов [8]. Крупнейшие до 2008 года российские инвесторы в зоне Залива, «Рустар» Рафика Губаева и «Росса» Евгения Тёмкина предпочитали инвестициям в КСА вложения в Объединенные Арабские Эмираты.

Говоря о сотрудничестве с Саудовской Аравией необходимо упомянуть две сферы, которые в силу некоторой их «деликатности» не получают широкого освещения в СМИ.

В апреле 2010 года правительство Саудовской Аравии объявило о создании центра ядерных исследований имени короля Абдаллы во главе с бывшим министром торговли Хашимом бин Абдаллой Ямани [9].

В декабре этого же года прошли переговоры о возможном участии России в этом проекте [10].

Возможная сфера для «особых отношений»? Нет, потому как уже в июле 2010 года протокол о сотрудничестве в ядерной энергетике был подписан между КСА и Францией, а американо-саудовские договоренности в этой сфере относятся к 2008 году. Быть монополистом России здесь не придется. Более того, как показывает опыт лидера в области использования атомной энергии в странах GCC (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива), Объединенных Арабских Эмиратов, в вопросе строительства ядерных реакторов страны Залива отдают предпочтение той же Южной Корее, а отнюдь не РФ [11]. Замечу мимоходом, что освоение ядерных технологий странами-участниками CCG проходит тихо и незаметно, “под шумок” борьбы с ядерной программой Ирана.

Вторая, не менее деликатная сфера российско-саудовских отношений – торговля оружием.

Надо сказать, факт собственно торговли достаточно известен. Но истинное состояние дел в этой сфере известно только в узких кругах.

Во время визита В.В. Путина глава МИД КСА Сауд аль-Фейсал заявил, что нет особых препятствий к сотрудничеству в этой сфере. Практически сразу в СМИ появились сообщения о возможности заключения контрактов между Россией и КСА на сумму от $4 млрд.

Предметом переговоров являлось приобретение Саудовской Аравией

150 танков Т-90,

100 вертолетов Ми-17 и Ми-35,

100 БМП-3,

20 комплексов ПВО.

С учетом того, что КСА выделило на закупку техники $12 млрд, треть этих денег для России представлялись весьма неплохой суммой, а поставки планировалось провести в 2008-2009 году.

Восторженно обсуждая перспективы контракта, некоторые аналитики упустили из виду два очень важных обстоятельства:

• Вопрос о возможности приобретения КСА военной техники у России был поднят саудовской стороной после того, как сенат США обсуждал вопрос о корректировке объемов и условий поставок военной техники в КСА в сторону, считавшейся саудитами невыгодной,

• Перед началом переговоров с Россией Саудовская Аравия вела переговоры с Францией, однако договоренности достигнуты не были из-за требований французской стороны включить в список приобретаемых вооружений военно-морскую технику [12].

Собственно, сами переговоры с Россией были игрой, преследовавшей цель надавить на Сенат США и западноевропейских партнеров, заставить их «подвинуться» в цене и условиях поставки. Иного ожидать было по меньшей мере наивно, учитывая, что основу вооружений стран Залива составляют американские и западноевропейские образцы.

Игра саудитов получила информационную поддержку и американских производителей оружия, которые на слушаниях в Конгрессе о предоставлении оружейникам льгот, кредитов и особых условий экспорта вооружений в страны Залива заявляли: «если саудиты не будут на льготных условиях покупать у нас, то они будут покупать у русских».

Сработало, игра удалась. А итоги российских надежд на осуществление многомиллиардной сделки подвел месяц назад глава Рособоронэкспорта Анатолий Исайкин: "Заключен один небольшой, по нашим меркам, контракт на несколько десятков миллионов долларов. Остальные темы находятся в стадии обсуждения. Мы передали коммерческие предложения по тем вооружениям, которые хотела бы получить Саудовская Аравия, и ждем ответа" [13]. Подозреваю, что положительного ответа ждать придется очень долго.

Впрочем, в российско-саудовских отношениях есть сфера, которая развивается весьма динамично. Стремясь обеспечить себе ключевую роль в суннитском мире, закрепить свой статус высшего авторитета в вопросах веры [14], Саудовская Аравия осуществляет активное проникновение в мусульманскую умму России. Сегодня в РФ зарегистрированы и функционируют филиалы и представители саудовского благотворительного исламского общества «Ибрагим аль Ибрагим», исламский культурный центр, финансируемый в основном саудовцами. В 2008 году король Саудовской Аравии выступил с инициативой строительства в Москве мечети и исламского культурного центра: «Если российские власти смогут предоставить земельный участок, то Саудовская Аравия возьмет на себя финансирование строительства» [15]. Уже в процессе написания этого материала пришло сообщение из Казани [16], где состоится открытие Библиотеки имени Хранителя двух Святынь Короля Абдаллы бин Абдель Азиза Аль-Сауда на базе Российского исламского университета (РИУ). Финансировался проект саудовской стороной. Для участия в церемонии открытия прибыли чрезвычайный и полномочный посол КСА в РФ Али Хасан Джаафар и заместитель министра культуры и информации страны Абдель Азиз бин Салих бин Салама. И совершенно незамеченным прошло сообщение об интересном предложении представителей КСА правительству Татарстана – рассмотреть возможность обмена уполномоченными, которые бы представляли интересы Татарстана и Саудовской Аравии "на местах" [17].

Не менее интересным представляется и тот факт, что Исламский университет в городе Медина, куда раньше российские студенты направлялись по линии Духовных управлений мусульман России, в последнее время предпочитает набирать будущих абитуриентов самостоятельно, через своих специальных представителей в российских регионах.

Необходимо отметить, что власти КСА сами обеспокоены увеличивающейся активностью граждан, преступивших границы официальной исламской идеологии Королевства – ваххабизма (саляфизма). Член редколлегии «Дар аль Хаят» Дауд аш-Ширьяни совершенно справедливо замечает по этому поводу: «Не приходится сомневаться в том, что Саудовская Аравия противостоит политическому бунту. До сих пор ей удавалось не использовать в его подавлении армию, поскольку этот бунт развивался под поднятыми молодежью религиозными лозунгами, которые, впрочем, мало чем отличаются от религиозных лозунгов самого саудовского государства» [18]. И если сама официальная идеология КСА формирует людей, составляющих проблему для Королевства, то стоит ли ожидать, что эта же идеология, привнесенная на российскую почву, даст исключительно мирные плоды?

Подводя итог рассмотрения российско-саудовских отношений хотел бы процитировать весьма показательный, на мой взгляд обмен речами, состоявшийся в мае прошлого года на встрече зампредседателя комитета Госдумы по энергетике Валерия Язева с представителями депутатской группы Консультативного Совета Саудовской Аравии. Позиции сторон в вопросах развития сотрудничества он характеризует достаточно ярко.

Заместитель председателя комитета Госдумы по энергетике Валерий Язев: «Мы считаем Саудовскую Аравию приоритетным государством для сотрудничества. И мы с удовлетворением отмечаем тот факт, что по ключевым позициям во внешней политике у нас сходные позиции. Речь идет о палестинском и израильском вопросе, ядерной программе Ирана. Создана группа дружбы с консультативным советом королевства Саудовской Аравии. Сегодня ведущие российские энергетические компании работают с Саудовской Аравией. Однако к числу нерешенных вопросов я бы отнес низкий товарооборот, который составляет всего полмиллиарда долларов в год».

Глава делегации депутатской группы Консультативного Совета королевства Саудовская Аравия по связям с Федеральным Собранием РФ Мохаммад бин Аль-Салим: «Саудовская Аравия всегда стремилась и стремится к развитию отношений со всеми мирными государствами. В том числе с Россией, которая является постоянным членом Совет Безопасности ООН… Нас также интересует обмен опытом законотворческой работы и развитие гуманитарных контактов. В частности, в области образования.

От имени главы Меджлис аш-Шура мы хотели бы передать приглашение председателю Госдумы и представителям депутатской группы Госдумы по связям с Меджлис аш-Шура посетить Саудовскую Аравию» [19].

Считаю, что изложенных мною фактов вполне достаточно для того, чтобы сформулировать следующие выводы:

Российско-саудовские отношения сегодня – это весьма прагматичное партнерство, построенное на признании наличия хоть и совместных, но весьма ограниченных по характеру интересов.

Российско-саудовское партнерство носит временный характер и не имеет перспектив на развитие сверх сотрудничества в определенных, весьма узких границах.

И я полностью разделяю мнение Марка Н. Катца о том, что КСА «не изменит своих отношений с третьими странами ради прогресса двусторонних отношений» [20].

В отношениях с Саудовской Аравией следует учитывать, что это своего рода «непотопляемый авианосец» США на Ближнем Востоке и правящий дом никогда не откажется от этого статуса.

Столь же сомнителен и выдвигаемый тезис о возможном особом партнерстве КСА-РФ в сфере экспорта энергоносителей, вплоть до перераспределения долей на этом рынке. «Саудовская Аравия остается важнейшим партнером США в качестве поставщика энергоносителей с Ближнего Востока и гарантом стабильности этих поставок. Россия имеет возможность расширить свое влияние на некоторых европейских и азиатских рынках, но никогда не сможет заместить Ближний Восток в качестве основного поставщика нефти для всего мира» [21].

Так что же понимает Саудовская Аравия под совместной координацией внешней политики и каких шагов в этом отношении ожидает от России? Вот здесь как раз особых секретов нет, достаточно посмотреть на хронику событий в Персидском Заливе за два последних месяца.

Ввод контингента CCG в Бахрейн по факту означает переход этой страны под внешнее управление КСА. Более того, как справедливо отмечают исследователи, «прямое вмешательство в Бахрейн означает усиление консервативных элементов в самой Саудовской Аравии и отказ от курса короля Абдаллы выступать верховным арбитром на полуострове, используя ненасильственные методы, что называется, «давя авторитетом» [22].

Но, как оказалось, сил CCG недостаточно для акций умиротворения на всем полуострове. На грани взрыва Оман и Йемен, Катар участвует в операциях против Ливии. Сама Саудовская Аравия все активнее втягивается в противостояние с Сирией на стороне оппозиции Башару Асаду. При этом, обстановка и в самом Королевстве, и в странах CCG, и даже в «замиренном» Бахрейне далека от идиллической и больше напоминает пороховую бочку.

В этих условиях, главным сейчас для Саудитов, решивших закрепить свою гегемонию в Заливе и разделаться с ненавистным им Асадом, является «иранское направление».

4 апреля в ходе экстренной встречи CCG, которая прошла в Эр-Рияде, участники осудили действия Тегерана, который, по их мнению, "осуществляет вмешательство во внутренние дела государств Персидского залива".

Кроме того, по сложившейся традиции, Иран обвинили в заговоре с целью подрыва национальной безопасности арабских стран.

Я не буду разбирать сейчас обоснованность этих обвинений. Это тема отдельного разговора. Важно другое – Саудовской Аравии сейчас необходимо, чтобы Россия:

1. пересмотрела свои контракты на поставку оружия Сирии в сторону прекращения поставок по уже заключенным контрактам (здесь, кстати, позиция КСА совпадает с требованиями к России Израиля);
2. оказала давление на Иран в вопросе ограничения его возможной активности в Персидском заливе. Или, как минимум, поддержала бы возможное ужесточение санкций против Ирана, вопрос о которых будет вынесен в ООН под каким-либо «благовидным» предлогом, например – неуступчивость Ирана в вопросах национальной ядерной программы (впрочем, повод найдется всегда. А если и не найдется, то будет сфабрикован).

Именно таким, в общих чертах, КСА видит координацию российско-саудовских внешнеполитических усилий и «дальнейшее совершенствование и развитие отношений».

Что Саудовская Аравия готова предложить взамен? Анализ двусторонних отношений, особенно в экономической и военно-технической сферах позволяет сделать вывод, что со своей стороны Королевство предложит России разовую финансовую выплату в размере от трех до пяти миллиардов долларов (впрочем, если сумма и будет несколько большей, сути это не поменяет).

Эта выплата может быть оформлена и в виде инвестиций или еще каким-нибудь образом (вплоть до предоставления России определенных технологий или военной техники, к которой нынешнее руководство России питает вполне объяснимую слабость). Но это будет именно разовая сделка, которая не наложит на КСА никаких политических или экономических обязательств в дальнейшем.

Повторю еще раз: российско-саудовское партнерство носит временный характер и не имеет перспектив на развитие сверх сотрудничества в определенных, весьма узких границах.

Исходя из этого, перед Президентом Медведевым сегодня стоит вопрос: либо сохранить отношения со стратегическими партнерами в регионе, которыми являются Иран и Сирия, либо единовременно получить денежную компенсацию за утрату этих отношений. Иными словами – принять или не принять принцип «новый разовый друг лучше старых двух».

Опыт решения подобной дилеммы у Президента есть. Достаточно вспомнить, что Россия еще в 2009 году была готова разорвать контракт с Ираном на поставку С-300, но хотела получить взамен передовые израильские технологии БПЛА. Однако в Иерусалиме выражали опасения, что новейшие технологии в области беспилотных самолетов "быстро окажутся в руках китайцев". Позже, в октябре 2010 года израильский концерн "Таасия авирит" подписал соглашение с российскими партнерами из "Оборонпрома" на поставку комплектующих для БПЛА, а за месяц до этого президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ "О мерах по выполнению резолюции СБ ООН за номером 1929 от 9 июня 2010 г.", в котором, в частности, оговаривался запрет на передача Ирану зенитных ракетных систем С-300 [23].

Какой выбор будет сделан на этот раз? Ставшее привычным для современной российской внешней политики стремление действовать, основываясь не столько на соображениях геополитических реалий, сколько в ожидании «морального одобрения Запада» предполагает, что между «старыми друзьями» и «новыми деньгами» Россия выберет все же деньги.

© Фото – Пресс-служба Президента РФ

07.04.2011

Игорь Панкратенко

Комментарии (2)